Oh! Darling
Название: Зонтик
Автор: Satisberry
Фэндом: KHR!
Пейринг: Леви/Хару
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, hurt|comfort, повседневность
Саммари: Всё, что нужно во время дождя - это зонтик
Примечания: Таймлайн - *YL! Написано под Rihanna – Umbrella
2790 словНу что, Сквало, и кто теперь идиот? Если бы ты с утра послушался… чёрт, и о чём это он? Разве его вообще хоть когда-нибудь слушают?
Леви зашёл чуть глубже под козырёк, выстроенный у чёрного входа в особняк как раз для таких вот случаев: когда сверху льёт, как из гигантского дырявого ведра – спасибо, хоть не помойного. Ещё и ветер вдобавок: треплет соединяющие мокрое небо и такую же мокрую уже землю холодные струи – так впадающий иногда в детство Бестер играет с занавесками в варийской гостиной.
В этой гостиной им всем и следовало бы провести сегодняшний вечер: под ленивую перепалку Бела с Франом; под манерное щебетание Луссурии; под шелест скваловских газет и бормотание телевизора. Дом, милый дом.
Так нет ведь. Сквало приспичило передать боссу это чёртово приглашение на чёртову помолвку чёртова Савады, гори он в аду вместе со всеми своими Хранителями. Занзас сразу пошёл тёмными полосами от злости и безапелляционно заявил что они, разумеется, едут. Всем составом. Тут-то Леви и попытался достучаться до капитана с разумными, надо сказать, возражениями.
Во-первых, ненависть Занзаса к Саваде с годами не только окрепла, но и заиграла новыми красками. Щенок, отобравший когда-то у босса место Десятого, так и продолжал обставлять его по всем пунктам. То заключит выгодный для Вонголы союз с могущественной Семьёй. То найдёт новый источник дохода – почти легальный, что в наше время немаловажно. То подкинет невзначай Девятому какую-нибудь ценную мысль, и тот расхваливает потом вундеркинда Саваду на каждом углу. И вот теперь – помолвка. Официальная помолвка наследника – с кучей приглашённых, родственниками, друзьями… А у Занзаса, сколько бы он там ни наплодил детишек от кого попало, ничего такого не было. И не будет – при его-то характере и везучести. А босс – он ведь как ребёнок: пусть и ненужная игрушка, а всё равно завидно. Вот прям до ужаса завидно.
- А во-вторых, где помолвка – там банкет, а где банкет – там и пьянка. Босс и так не просыхает почти; а уж при таком-то стрессе…
- Заткнись, деревня! – дальше Сквало и слушать не стал. – Боссу надо расслабиться! Набьёт морду жениху? Просто отлично! Отметелит Хранителей? Ещё лучше! И вообще: свадьба без драки – деньги на ветер!
- Да я про выпивку, - попытался было вставить свои три евроцента Леви.
- Ёпт, Леви, это же Савада! – рявкнул в ответ Сквало. – Никакой водки или текилы – они пьют только вино! Французское! Да им невозможно напиться, чтоб ты знал – у меня ни разу не получилось!
Вообще, Леви относился ко всему французскому с глубоким подозрением. Страна, породившая такое исчадие ада, как Фран, запросто могла подложить свинью и в любом другом вопросе.
Взять хотя бы багет. По мнению Леви, эта длинная безвкусная булка годилась в пищу не больше, чем похожие на неё тонфа вонгольского Хранителя Облака; но Луссурия почему-то обожал багет, и всегда покупал его вместо нормального хлеба.
Извращенец – он извращенец во всём.
Хотя, с другой стороны, в винах Сквало разбирался заведомо лучше Леви. Да и в Вонголе тоже. Что неудивительно: он же таскался туда при любой оказии - чаще, чем к своей любовнице Джульетте. Якобы для того, чтобы чему-то научить Ямамото; на самом деле, как подозревал Леви, Сквало просто отдыхал там от варийского дурдома вообще и от босса – в частности; и кто бы стал его за это осуждать?
Но Леви-то оставался «дома» - при Занзасе, и прекрасно видел, что босс теперь не просто «любит пропустить стаканчик».
Однако Сквало все предупреждения проигнорировал; и твёрдо считал себя правым – пока Занзас не допил третий бокал вина. После чего назвал Сквало «женщина, ты мне нравишься» и попытался затащить к себе на колени. Получил в челюсть – добро, хоть не мечом; дал сдачи; безуспешно обшарил карманы в поисках оставленных дома пистолетов…
Короче, на этой драматической ноте Сквало решил, что хватит развлекать гостей Савады, и поволок босса в сад – охладиться. Опустив часть про «я же тебе говорил» (всё равно ведь бесполезно), Леви предложил свою помощь.
- Придётся-таки что-то с этим делать, - сквозь зубы буркнул Сквало. – Найди Бела, он разбирается во всяких там психологах-наркологах. И не лезь на глаза пока – ты меня бесишь.
С его стороны это было почти проявлением симпатии.
Передав Бельфегору поручение (тот как раз втирал какой-то девчонке про своё королевское происхождение, и заявил, что Леви – его придворный шут; и девчонка даже вроде бы поверила), Леви услышал слабый шум, и выглянул в окно. Начинался дождь.
Вообще-то Леви знал, что погода испортится – приближение дождя он всегда чувствовал в силу своего Пламени. Он и зонтик захватил – в отличие от всех остальных. Хотел было пойти, отдать его боссу со Сквало; но раз уж капитан сказал не мешаться…
Может, они там с боссом по душам беседуют, кто знает.
Леви вообще был в своём роде романтиком, и верил, что душа есть у каждого человека. Даже у босса.
Даже у Франа.
Он ещё немного пошатался по заполненной народом гостиной. Есть больше не хотелось; танцевать и непринуждённо болтать о пустяках Леви не умел, а телевизора тут не было.
Скучно.
Может, всё же пойти к боссу? Одевшись, Леви вышел на улицу через чёрный ход – оттуда было ближе до сада. Дождь уже разошёлся вовсю, и он решил просто постоять на крылечке: подышать свежим, приятно пахнущим мокрой травой и какими-то цветами воздухом, посмотреть на далёкие, но всё равно такие притягательные молнии.
Леви любил грозу. С ней он никогда не чувствовал себя скучно или плохо; и у неё, в отличие от людей, не было к Леви никаких претензий.
Можно даже сказать, что их любовь была взаимной.
Неважно, днём они встречались, или ночью; плакало ли небо дождём, или ещё только собиралось; дул ли шумный, свистящий ветер, или стояла зловещая тишина.
Ведь главное в грозе – это молнии. Иногда они походили на гигантские колючие лианы, пробивающиеся из облаков; порой – на растущие сверху вниз деревья; а то ещё на рождественские гирлянды, или на ёлочный «дождик», или и вовсе: как будто треснула сама ткань неба, и сейчас повалят через разлом на грешную землю ангелы божьи с автоматами и дробовиками*, чтобы навести, наконец, здесь порядок…
Дверь скрипнула, открываясь; и Леви с сожалением подумал, что придётся-таки идти под дождь: разыскивать привидениями шарахающихся по тёмному саду босса и наверняка уже злого, как мокрая собака, Сквало. Всё лучше, чем вести светскую беседу с кем-нибудь из вонгольских, или того хлеще – гостей. Хотя, может, это просто кто-то из прислуги выскочил быстренько покурить? Увы, спиной к захлопнувшейся двери прислонился не мальчик-официант или нерадивый охранник.
Это была девочка. Хотя дежурная лампочка на крыльце лишь тускло мигала, Леви сразу узнал в дрожащей на ветру фигурке одну из вонгольских малышек. Подружка невесты – Хина, кажется, или Харуна, как-то так. Вообще-то Леви не очень хорошо запоминал девочек, которые были не в его вкусе; а эта уж точно таковой не являлась: слишком яркая, слишком шумная; пронзительный голос, пёстрое платье и куча побрякушек. Не девушка, а бразильский карнавал какой-то. Леви, конечно, любил молоденьких; но как-то больше тихих, молчаливых.
Если уж быть до конца честным, чересчур активных девушек Леви просто-напросто побаивался.
Хотя вот сейчас, когда Хина (или Харуна) молчала, а её платье было плохо видно в темноте, она показалась Леви даже миленькой. Стройная, гибкая фигурка; высоко собранные тёмные волосы; каблуки, опять же – Леви нравилось, когда девушки носили шпильки. Это делало их ножки ещё милее; а при его росте ни одна девушка всё равно не выглядела для Леви слишком высокой.
Зачем она вышла? Уж явно не покурить – вонгольские девчонки, будучи постоянно на виду, не могли позволить себе шокирующих привычек. Наверное, ей просто стало душно; или голова заболела от шума и музыки. Вот продрогнет на ветру, и вернётся обратно; и Леви не нужно будет никуда идти – можно стоять здесь, пока все не начнут расходиться, или не кончится дождь. Леви любил грозу – а кто её не любит?; но это не значило, что он собирался ехать домой по лужам на мотоцикле в дорогом костюме и клубных ботинках. Нет уж, увольте.
В очередной раз громыхнуло; и девочка, до сих пор стоявшая неподвижно, вдруг резко подняла голову, повернулась и уставилась прямо на Леви. В первый момент он опешил; но почти сразу понял, что это просто совпадение. Она его не видела.
Застыв, она смотрела куда-то сквозь Леви; и по её слишком ярко накрашенному лицу текли слёзы – неестественно большие, как в кино. Дорогая косметика не расплывалась; малышка не рыдала, и даже не всхлипывала: просто стояла и как будто постепенно оплавлялась, словно сделанная в форме девочки эксклюзивная (как сказал бы Луссурия) рождественская свечка.
Леви, как всякий нормальный мужик, женские слёзы терпеть не мог; но конкретно эту девчонку не пожалеть было невозможно. Да ладно, все же знали, что она – не просто подружка невесты. Хина (или Харуна) сохла по мелкому Саваде, как неглубокая речка в жаркий сезон; и то, что он выбрал-таки другую… Она хорошо держалась, кстати. С достоинством. Не испортила праздник – наоборот, всех развлекала и веселила.
А вот теперь, похоже, сломалась.
Леви понятия не имел, можно ли ей чем-то помочь: его общение с прекрасным полом в основном ограничивалось мечтами завести когда-нибудь крепкую здоровую семью – чтоб вместе прям до гроба, как мама с папой; да нечастыми визитами к платным «феям». Постоянная подружка при его образе жизни Леви не светила от слова «совсем»; а уж стряпать где-то на стороне детишек, как это делал настругавший уже троих или четверых любвеобильный босс, Леви и вовсе не собирался. К тому же не любил он ребятишек, честно говоря.
Он понадеялся, что девочка проревётся, да и пойдёт обратно – не гулять же она в одном платьице выскочила. Но тут вдруг полыхнуло особенно ярко; Хина (или Харуна) моргнула… и, оглушительно взвизгнув, с истинно женской нелогичностью усвистала куда-то под дождь.
«Да будь ты трое проклят, нечистый дух», как обычно говорила бабушка, если всё шло наперекосяк. Обидно, между прочим, когда девушки от тебя вот так шарахаются – словно ты демон какой-то. Не будь дождя, Леви плюнул бы вслед этой засранке, да и пошёл залить обиду чем-нибудь высокоградусным; но дождь был, и пришлось, смачно ругнувшись, идти искать негодяйку.
При его длинных ногах даже и бежать не пришлось: уже через минуту Леви решительно схватил беглянку за локоть. И только потом задумался, что же теперь, собственно говоря, делать.
К счастью, она не начала снова орать: то ли уже разглядела, что это кое-кто знакомый, то ли наоборот – онемела со страху. По крайней мере, так она хоть думать не мешала.
- Лучше вернуться в дом, - как можно спокойнее сказал Леви, стараясь не слишком сдавливать её руку. – Ты простудишься.
Девушка подняла на него глаза. Под дождём невозможно было разобрать – плачет ли она ещё; да Леви это не особо и интересовало. Лишь бы просто молча позволила отвести себя обратно; а там уже пусть Савада с ней нянчится, или ещё кто.
- Ну и что? – сказала она вдруг механическим голосом немецкой куклы – Леви, помнится, подарил такую младшей сестре на прошлогодний день рождения. – Уйди.
По-хорошему, так и следовало бы поступить – развернуться и вернуться обратно под навес. Тем более что Леви уже промочил ноги; и вообще – всё это его не касалось.
Но девчонка была такой потерянной и жалкой, словно собиралась то ли утопиться в ближайшем люке ливневой канализации, то ли просто захлебнуться в этом небесном водопаде, что Леви не выдержал. Едва слышно чертыхнувшись, он сунул свободную руку в карман своей мотоциклетной куртки. Девочка отреагировала предсказуемо – дёрнулась и по-птичьи округлила глаза: видимо решила, что он собирается её пристрелить. Из жалости.
Подняв руку над головой, Леви быстро нажал на кнопку; и над ними бесшумно развернулся большой чёрный купол. Ну, теперь хотя бы за шиворот не капало.
Леви выждал пару минут, но ничего не изменилось. Девочка всё так же молча пялилась на него, как на призрака или водяного; и Леви, подбородком прижав ручку зонта к плечу, снова полез в карман – на этот раз за носовым платком. Ну да, парень он деревенский; но многолетнее общение с Луссурией кого хочешь научит и галстук завязывать, и нож с вилкой не путать, и ещё всякому там. Платок девочка взяла; и стала осторожно, едва прикасаясь, протирать лицо – видимо, даже в трансе помнила про косметику.
Как хоть её зовут-то, кстати говоря?
- Ты ведь Хина, да? – спросил он, не особо рассчитывая на ответ.
- Хару, - поправила его девушка. – Спасибо за платок, Леви-сан. И за зонтик.
Похоже, у этих вонгольских крошек и хорошие манеры тоже автоматически включаются. Как робот прямо – чуть живая, а вежливая. Есть в этом что-то пугающее.
- Ну что, Хару, пойдём обратно? – Леви постарался придать своему голосу побольше бодрости; вместо этого предложение прозвучало как-то угрожающе – даже на его невзыскательный вкус. – Ты дрожишь. Можешь заболеть.
- Не пойду, - по-детски упрямо сказала Хару. – Не хочу.
Её уже била крупная дрожь; а ну как помрёт после таких-то приключений, и будет потом являться Леви в ночных кошмарах? Он отогнал бредовые мысли, навеянные вчерашним ужастиком, который смотрел вечером ненормальный Бел (а с ним и все остальные – лень было искать что-то другое); и подумал, не отволочь ли её в дом силой.
Увы, даже с вытертой мордашкой девочка напоминала брошенного котёнка; и обижать её стал бы только совсем уж плохой человек. Леви, безусловно, был плохим. Очень плохим. Но всё же недостаточно. Он медленно отпустил руку Хару – непохоже, чтобы ей было, куда бежать. Потом нехотя стянул куртку и накинул её на плечи девочки.
- Руки в рукава продень, - скомандовал он. – И застегнись.
Как всё-таки важна для женщин одежда! Всего лишь куртка; но Хару из жалкой потеряшки мигом превратилась в потешную малышку, одетую с отцовского плеча.
Даже как-то мило, что ли.
- Леви-сан, - когда она так смотрела – снизу вверх, Леви ужасно хотелось покровительственно потрепать её по голове. – Ты замёрзнешь.
Он уже мёрз; в ботинках хлюпала вода; дождь и не думал заканчиваться. Все условия для того, чтобы соображать побыстрее.
- Ты не хочешь обратно, - медленно начал он – чтобы до девочки доходило как можно лучше. Та согласно кивнула. – Мы не можем поехать на машине – у меня мотоцикл, на нём будет сыро и холодно. Такси придётся долго ждать – ведь уже поздно. Но по пути сюда я видел торговый центр. Он наверняка ещё открыт. Можно пойти туда.
- Зачем? – спросила Хару; и Леви едва ли не впервые в жизни понял, как это приятно – быть умнее кого-то.
- Там можно купить платье, - сказал он. – Сухое. И туфли. И там должно быть кафе. Тебе нужен чай. Горячий.
Хару задумалась. То ли решала, стоит ли горячий чай того, чтобы ради него куда-то тащиться под дождём; то ли вспомнила некстати, что Леви – очень страшный наёмный убийца из страшной Варии, с которым хорошим девочкам нельзя никуда ходить; то ли спрашивала себя, зачем ей теперь вообще оставаться в живых.
Ведь Саваду она явно получит не раньше, чем Занзас – Вонголу, Сквало – терпение или Бельфегор – непротекающую крышу.
Да скорее уж Луссурия женится на Вайпер и заведёт с ней детишек.
- Знаешь, что говорит в таких случаях моя мама? – Леви откуда-то было точно известно, что слово «мама» делает произносящего его мужчину милым и безопасным для любой девушки. Хару покачала головой, и Леви с радостью увидел в её глазах едва заметный огонёк заинтересованности. – «Назло бабушке уши не отморозишь».
Девочка на пару секунд задумалась; потом слабо улыбнулась и осторожно обхватила мокрый локоть Леви – видимо, в знак того, что согласна идти.
- Твоя мама – очень умная женщина, - её голос был едва слышен за шумом дождя – словно щебетала где-то вдалеке маленькая птичка.
- Умнее её в нашей деревне не найти, - с гордостью подтвердил Леви, аккуратно обходя огромную лужу. – Представляешь, она знает пятьдесят сортов пиццы! И ни для одного ей не нужна книжка с рецептами – даже самую сложную начинку она может сделать по памяти!
- Ничего себе! – искренне удивилась Хару. Оказывается, управляться с плачущими девушками ничуть не труднее, чем с грудным ребёнком двоюродного брата, которого Леви давали подержать во время поездки домой на прошлое Рождество – уж на что Леви недолюбливает детей, но ведь от родни не отвертишься. Нужно просто говорить что-нибудь спокойным голосом, и не слишком широко улыбаться – и всё, любые слёзы очень быстро исчезают.
- А твоя мама печёт печенье? – чтобы не мочить рукав куртки, девочка машинально придвинулась чуть ближе; и Леви, несмотря на окончательно промокшие ноги, сильно пожалел, что торговый центр не находится кварталов на десять дальше.
- Лучшее печенье, которое я ел в жизни, - честно сказал он. – Да к ней даже из соседнего города за рецептом приезжали!
- Вот бы у неё поучиться, - ему показалось, или Хару произнесла это мечтательным тоном? – Как думаешь, согласится твоя мама поделиться рецептами с незнакомой девушкой? Ой, но она же в Италии, да? Как же… Леви-сан, у вас в деревне есть скайп?
- Думаю, это можно будет устроить, - произнёс Леви не слишком характерным для него уверенным голосом. В конце концов, если там даже и нет сотовой вышки,… спутниковый интернет ещё никто не отменял.
Они продолжали болтать о всякой ерунде, вроде печенья, погоды в Италии, как правильно выбирать рыбу на рынке и чем мотоцикл лучше машины. Леви, честно говоря, и мечтать не мог, что с девушкой может быть так легко. В конце концов он решился, внутренне замерев от страха, ещё немного сдвинуть зонт на свою сторону. Хару снова пододвинулась; она теперь прижималась щекой к его руке, чуть выше локтя, и Леви даже через плотную ткань пиджака чувствовал её тепло.
Может, французы и напортачили с выпивкой, багетом, и кучей других вещей; но кое-что они точно сделали безупречно.
Изобрели складной зонтик.
И уже за одно это Леви готов был простить лягушатникам что угодно.
Даже Франа.
* A Cab - Angel with a Shotgun
Автор: Satisberry
Фэндом: KHR!
Пейринг: Леви/Хару
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, hurt|comfort, повседневность
Саммари: Всё, что нужно во время дождя - это зонтик
Примечания: Таймлайн - *YL! Написано под Rihanna – Umbrella
2790 словНу что, Сквало, и кто теперь идиот? Если бы ты с утра послушался… чёрт, и о чём это он? Разве его вообще хоть когда-нибудь слушают?
Леви зашёл чуть глубже под козырёк, выстроенный у чёрного входа в особняк как раз для таких вот случаев: когда сверху льёт, как из гигантского дырявого ведра – спасибо, хоть не помойного. Ещё и ветер вдобавок: треплет соединяющие мокрое небо и такую же мокрую уже землю холодные струи – так впадающий иногда в детство Бестер играет с занавесками в варийской гостиной.
В этой гостиной им всем и следовало бы провести сегодняшний вечер: под ленивую перепалку Бела с Франом; под манерное щебетание Луссурии; под шелест скваловских газет и бормотание телевизора. Дом, милый дом.
Так нет ведь. Сквало приспичило передать боссу это чёртово приглашение на чёртову помолвку чёртова Савады, гори он в аду вместе со всеми своими Хранителями. Занзас сразу пошёл тёмными полосами от злости и безапелляционно заявил что они, разумеется, едут. Всем составом. Тут-то Леви и попытался достучаться до капитана с разумными, надо сказать, возражениями.
Во-первых, ненависть Занзаса к Саваде с годами не только окрепла, но и заиграла новыми красками. Щенок, отобравший когда-то у босса место Десятого, так и продолжал обставлять его по всем пунктам. То заключит выгодный для Вонголы союз с могущественной Семьёй. То найдёт новый источник дохода – почти легальный, что в наше время немаловажно. То подкинет невзначай Девятому какую-нибудь ценную мысль, и тот расхваливает потом вундеркинда Саваду на каждом углу. И вот теперь – помолвка. Официальная помолвка наследника – с кучей приглашённых, родственниками, друзьями… А у Занзаса, сколько бы он там ни наплодил детишек от кого попало, ничего такого не было. И не будет – при его-то характере и везучести. А босс – он ведь как ребёнок: пусть и ненужная игрушка, а всё равно завидно. Вот прям до ужаса завидно.
- А во-вторых, где помолвка – там банкет, а где банкет – там и пьянка. Босс и так не просыхает почти; а уж при таком-то стрессе…
- Заткнись, деревня! – дальше Сквало и слушать не стал. – Боссу надо расслабиться! Набьёт морду жениху? Просто отлично! Отметелит Хранителей? Ещё лучше! И вообще: свадьба без драки – деньги на ветер!
- Да я про выпивку, - попытался было вставить свои три евроцента Леви.
- Ёпт, Леви, это же Савада! – рявкнул в ответ Сквало. – Никакой водки или текилы – они пьют только вино! Французское! Да им невозможно напиться, чтоб ты знал – у меня ни разу не получилось!
Вообще, Леви относился ко всему французскому с глубоким подозрением. Страна, породившая такое исчадие ада, как Фран, запросто могла подложить свинью и в любом другом вопросе.
Взять хотя бы багет. По мнению Леви, эта длинная безвкусная булка годилась в пищу не больше, чем похожие на неё тонфа вонгольского Хранителя Облака; но Луссурия почему-то обожал багет, и всегда покупал его вместо нормального хлеба.
Извращенец – он извращенец во всём.
Хотя, с другой стороны, в винах Сквало разбирался заведомо лучше Леви. Да и в Вонголе тоже. Что неудивительно: он же таскался туда при любой оказии - чаще, чем к своей любовнице Джульетте. Якобы для того, чтобы чему-то научить Ямамото; на самом деле, как подозревал Леви, Сквало просто отдыхал там от варийского дурдома вообще и от босса – в частности; и кто бы стал его за это осуждать?
Но Леви-то оставался «дома» - при Занзасе, и прекрасно видел, что босс теперь не просто «любит пропустить стаканчик».
Однако Сквало все предупреждения проигнорировал; и твёрдо считал себя правым – пока Занзас не допил третий бокал вина. После чего назвал Сквало «женщина, ты мне нравишься» и попытался затащить к себе на колени. Получил в челюсть – добро, хоть не мечом; дал сдачи; безуспешно обшарил карманы в поисках оставленных дома пистолетов…
Короче, на этой драматической ноте Сквало решил, что хватит развлекать гостей Савады, и поволок босса в сад – охладиться. Опустив часть про «я же тебе говорил» (всё равно ведь бесполезно), Леви предложил свою помощь.
- Придётся-таки что-то с этим делать, - сквозь зубы буркнул Сквало. – Найди Бела, он разбирается во всяких там психологах-наркологах. И не лезь на глаза пока – ты меня бесишь.
С его стороны это было почти проявлением симпатии.
Передав Бельфегору поручение (тот как раз втирал какой-то девчонке про своё королевское происхождение, и заявил, что Леви – его придворный шут; и девчонка даже вроде бы поверила), Леви услышал слабый шум, и выглянул в окно. Начинался дождь.
Вообще-то Леви знал, что погода испортится – приближение дождя он всегда чувствовал в силу своего Пламени. Он и зонтик захватил – в отличие от всех остальных. Хотел было пойти, отдать его боссу со Сквало; но раз уж капитан сказал не мешаться…
Может, они там с боссом по душам беседуют, кто знает.
Леви вообще был в своём роде романтиком, и верил, что душа есть у каждого человека. Даже у босса.
Даже у Франа.
Он ещё немного пошатался по заполненной народом гостиной. Есть больше не хотелось; танцевать и непринуждённо болтать о пустяках Леви не умел, а телевизора тут не было.
Скучно.
Может, всё же пойти к боссу? Одевшись, Леви вышел на улицу через чёрный ход – оттуда было ближе до сада. Дождь уже разошёлся вовсю, и он решил просто постоять на крылечке: подышать свежим, приятно пахнущим мокрой травой и какими-то цветами воздухом, посмотреть на далёкие, но всё равно такие притягательные молнии.
Леви любил грозу. С ней он никогда не чувствовал себя скучно или плохо; и у неё, в отличие от людей, не было к Леви никаких претензий.
Можно даже сказать, что их любовь была взаимной.
Неважно, днём они встречались, или ночью; плакало ли небо дождём, или ещё только собиралось; дул ли шумный, свистящий ветер, или стояла зловещая тишина.
Ведь главное в грозе – это молнии. Иногда они походили на гигантские колючие лианы, пробивающиеся из облаков; порой – на растущие сверху вниз деревья; а то ещё на рождественские гирлянды, или на ёлочный «дождик», или и вовсе: как будто треснула сама ткань неба, и сейчас повалят через разлом на грешную землю ангелы божьи с автоматами и дробовиками*, чтобы навести, наконец, здесь порядок…
Дверь скрипнула, открываясь; и Леви с сожалением подумал, что придётся-таки идти под дождь: разыскивать привидениями шарахающихся по тёмному саду босса и наверняка уже злого, как мокрая собака, Сквало. Всё лучше, чем вести светскую беседу с кем-нибудь из вонгольских, или того хлеще – гостей. Хотя, может, это просто кто-то из прислуги выскочил быстренько покурить? Увы, спиной к захлопнувшейся двери прислонился не мальчик-официант или нерадивый охранник.
Это была девочка. Хотя дежурная лампочка на крыльце лишь тускло мигала, Леви сразу узнал в дрожащей на ветру фигурке одну из вонгольских малышек. Подружка невесты – Хина, кажется, или Харуна, как-то так. Вообще-то Леви не очень хорошо запоминал девочек, которые были не в его вкусе; а эта уж точно таковой не являлась: слишком яркая, слишком шумная; пронзительный голос, пёстрое платье и куча побрякушек. Не девушка, а бразильский карнавал какой-то. Леви, конечно, любил молоденьких; но как-то больше тихих, молчаливых.
Если уж быть до конца честным, чересчур активных девушек Леви просто-напросто побаивался.
Хотя вот сейчас, когда Хина (или Харуна) молчала, а её платье было плохо видно в темноте, она показалась Леви даже миленькой. Стройная, гибкая фигурка; высоко собранные тёмные волосы; каблуки, опять же – Леви нравилось, когда девушки носили шпильки. Это делало их ножки ещё милее; а при его росте ни одна девушка всё равно не выглядела для Леви слишком высокой.
Зачем она вышла? Уж явно не покурить – вонгольские девчонки, будучи постоянно на виду, не могли позволить себе шокирующих привычек. Наверное, ей просто стало душно; или голова заболела от шума и музыки. Вот продрогнет на ветру, и вернётся обратно; и Леви не нужно будет никуда идти – можно стоять здесь, пока все не начнут расходиться, или не кончится дождь. Леви любил грозу – а кто её не любит?; но это не значило, что он собирался ехать домой по лужам на мотоцикле в дорогом костюме и клубных ботинках. Нет уж, увольте.
В очередной раз громыхнуло; и девочка, до сих пор стоявшая неподвижно, вдруг резко подняла голову, повернулась и уставилась прямо на Леви. В первый момент он опешил; но почти сразу понял, что это просто совпадение. Она его не видела.
Застыв, она смотрела куда-то сквозь Леви; и по её слишком ярко накрашенному лицу текли слёзы – неестественно большие, как в кино. Дорогая косметика не расплывалась; малышка не рыдала, и даже не всхлипывала: просто стояла и как будто постепенно оплавлялась, словно сделанная в форме девочки эксклюзивная (как сказал бы Луссурия) рождественская свечка.
Леви, как всякий нормальный мужик, женские слёзы терпеть не мог; но конкретно эту девчонку не пожалеть было невозможно. Да ладно, все же знали, что она – не просто подружка невесты. Хина (или Харуна) сохла по мелкому Саваде, как неглубокая речка в жаркий сезон; и то, что он выбрал-таки другую… Она хорошо держалась, кстати. С достоинством. Не испортила праздник – наоборот, всех развлекала и веселила.
А вот теперь, похоже, сломалась.
Леви понятия не имел, можно ли ей чем-то помочь: его общение с прекрасным полом в основном ограничивалось мечтами завести когда-нибудь крепкую здоровую семью – чтоб вместе прям до гроба, как мама с папой; да нечастыми визитами к платным «феям». Постоянная подружка при его образе жизни Леви не светила от слова «совсем»; а уж стряпать где-то на стороне детишек, как это делал настругавший уже троих или четверых любвеобильный босс, Леви и вовсе не собирался. К тому же не любил он ребятишек, честно говоря.
Он понадеялся, что девочка проревётся, да и пойдёт обратно – не гулять же она в одном платьице выскочила. Но тут вдруг полыхнуло особенно ярко; Хина (или Харуна) моргнула… и, оглушительно взвизгнув, с истинно женской нелогичностью усвистала куда-то под дождь.
«Да будь ты трое проклят, нечистый дух», как обычно говорила бабушка, если всё шло наперекосяк. Обидно, между прочим, когда девушки от тебя вот так шарахаются – словно ты демон какой-то. Не будь дождя, Леви плюнул бы вслед этой засранке, да и пошёл залить обиду чем-нибудь высокоградусным; но дождь был, и пришлось, смачно ругнувшись, идти искать негодяйку.
При его длинных ногах даже и бежать не пришлось: уже через минуту Леви решительно схватил беглянку за локоть. И только потом задумался, что же теперь, собственно говоря, делать.
К счастью, она не начала снова орать: то ли уже разглядела, что это кое-кто знакомый, то ли наоборот – онемела со страху. По крайней мере, так она хоть думать не мешала.
- Лучше вернуться в дом, - как можно спокойнее сказал Леви, стараясь не слишком сдавливать её руку. – Ты простудишься.
Девушка подняла на него глаза. Под дождём невозможно было разобрать – плачет ли она ещё; да Леви это не особо и интересовало. Лишь бы просто молча позволила отвести себя обратно; а там уже пусть Савада с ней нянчится, или ещё кто.
- Ну и что? – сказала она вдруг механическим голосом немецкой куклы – Леви, помнится, подарил такую младшей сестре на прошлогодний день рождения. – Уйди.
По-хорошему, так и следовало бы поступить – развернуться и вернуться обратно под навес. Тем более что Леви уже промочил ноги; и вообще – всё это его не касалось.
Но девчонка была такой потерянной и жалкой, словно собиралась то ли утопиться в ближайшем люке ливневой канализации, то ли просто захлебнуться в этом небесном водопаде, что Леви не выдержал. Едва слышно чертыхнувшись, он сунул свободную руку в карман своей мотоциклетной куртки. Девочка отреагировала предсказуемо – дёрнулась и по-птичьи округлила глаза: видимо решила, что он собирается её пристрелить. Из жалости.
Подняв руку над головой, Леви быстро нажал на кнопку; и над ними бесшумно развернулся большой чёрный купол. Ну, теперь хотя бы за шиворот не капало.
Леви выждал пару минут, но ничего не изменилось. Девочка всё так же молча пялилась на него, как на призрака или водяного; и Леви, подбородком прижав ручку зонта к плечу, снова полез в карман – на этот раз за носовым платком. Ну да, парень он деревенский; но многолетнее общение с Луссурией кого хочешь научит и галстук завязывать, и нож с вилкой не путать, и ещё всякому там. Платок девочка взяла; и стала осторожно, едва прикасаясь, протирать лицо – видимо, даже в трансе помнила про косметику.
Как хоть её зовут-то, кстати говоря?
- Ты ведь Хина, да? – спросил он, не особо рассчитывая на ответ.
- Хару, - поправила его девушка. – Спасибо за платок, Леви-сан. И за зонтик.
Похоже, у этих вонгольских крошек и хорошие манеры тоже автоматически включаются. Как робот прямо – чуть живая, а вежливая. Есть в этом что-то пугающее.
- Ну что, Хару, пойдём обратно? – Леви постарался придать своему голосу побольше бодрости; вместо этого предложение прозвучало как-то угрожающе – даже на его невзыскательный вкус. – Ты дрожишь. Можешь заболеть.
- Не пойду, - по-детски упрямо сказала Хару. – Не хочу.
Её уже била крупная дрожь; а ну как помрёт после таких-то приключений, и будет потом являться Леви в ночных кошмарах? Он отогнал бредовые мысли, навеянные вчерашним ужастиком, который смотрел вечером ненормальный Бел (а с ним и все остальные – лень было искать что-то другое); и подумал, не отволочь ли её в дом силой.
Увы, даже с вытертой мордашкой девочка напоминала брошенного котёнка; и обижать её стал бы только совсем уж плохой человек. Леви, безусловно, был плохим. Очень плохим. Но всё же недостаточно. Он медленно отпустил руку Хару – непохоже, чтобы ей было, куда бежать. Потом нехотя стянул куртку и накинул её на плечи девочки.
- Руки в рукава продень, - скомандовал он. – И застегнись.
Как всё-таки важна для женщин одежда! Всего лишь куртка; но Хару из жалкой потеряшки мигом превратилась в потешную малышку, одетую с отцовского плеча.
Даже как-то мило, что ли.
- Леви-сан, - когда она так смотрела – снизу вверх, Леви ужасно хотелось покровительственно потрепать её по голове. – Ты замёрзнешь.
Он уже мёрз; в ботинках хлюпала вода; дождь и не думал заканчиваться. Все условия для того, чтобы соображать побыстрее.
- Ты не хочешь обратно, - медленно начал он – чтобы до девочки доходило как можно лучше. Та согласно кивнула. – Мы не можем поехать на машине – у меня мотоцикл, на нём будет сыро и холодно. Такси придётся долго ждать – ведь уже поздно. Но по пути сюда я видел торговый центр. Он наверняка ещё открыт. Можно пойти туда.
- Зачем? – спросила Хару; и Леви едва ли не впервые в жизни понял, как это приятно – быть умнее кого-то.
- Там можно купить платье, - сказал он. – Сухое. И туфли. И там должно быть кафе. Тебе нужен чай. Горячий.
Хару задумалась. То ли решала, стоит ли горячий чай того, чтобы ради него куда-то тащиться под дождём; то ли вспомнила некстати, что Леви – очень страшный наёмный убийца из страшной Варии, с которым хорошим девочкам нельзя никуда ходить; то ли спрашивала себя, зачем ей теперь вообще оставаться в живых.
Ведь Саваду она явно получит не раньше, чем Занзас – Вонголу, Сквало – терпение или Бельфегор – непротекающую крышу.
Да скорее уж Луссурия женится на Вайпер и заведёт с ней детишек.
- Знаешь, что говорит в таких случаях моя мама? – Леви откуда-то было точно известно, что слово «мама» делает произносящего его мужчину милым и безопасным для любой девушки. Хару покачала головой, и Леви с радостью увидел в её глазах едва заметный огонёк заинтересованности. – «Назло бабушке уши не отморозишь».
Девочка на пару секунд задумалась; потом слабо улыбнулась и осторожно обхватила мокрый локоть Леви – видимо, в знак того, что согласна идти.
- Твоя мама – очень умная женщина, - её голос был едва слышен за шумом дождя – словно щебетала где-то вдалеке маленькая птичка.
- Умнее её в нашей деревне не найти, - с гордостью подтвердил Леви, аккуратно обходя огромную лужу. – Представляешь, она знает пятьдесят сортов пиццы! И ни для одного ей не нужна книжка с рецептами – даже самую сложную начинку она может сделать по памяти!
- Ничего себе! – искренне удивилась Хару. Оказывается, управляться с плачущими девушками ничуть не труднее, чем с грудным ребёнком двоюродного брата, которого Леви давали подержать во время поездки домой на прошлое Рождество – уж на что Леви недолюбливает детей, но ведь от родни не отвертишься. Нужно просто говорить что-нибудь спокойным голосом, и не слишком широко улыбаться – и всё, любые слёзы очень быстро исчезают.
- А твоя мама печёт печенье? – чтобы не мочить рукав куртки, девочка машинально придвинулась чуть ближе; и Леви, несмотря на окончательно промокшие ноги, сильно пожалел, что торговый центр не находится кварталов на десять дальше.
- Лучшее печенье, которое я ел в жизни, - честно сказал он. – Да к ней даже из соседнего города за рецептом приезжали!
- Вот бы у неё поучиться, - ему показалось, или Хару произнесла это мечтательным тоном? – Как думаешь, согласится твоя мама поделиться рецептами с незнакомой девушкой? Ой, но она же в Италии, да? Как же… Леви-сан, у вас в деревне есть скайп?
- Думаю, это можно будет устроить, - произнёс Леви не слишком характерным для него уверенным голосом. В конце концов, если там даже и нет сотовой вышки,… спутниковый интернет ещё никто не отменял.
Они продолжали болтать о всякой ерунде, вроде печенья, погоды в Италии, как правильно выбирать рыбу на рынке и чем мотоцикл лучше машины. Леви, честно говоря, и мечтать не мог, что с девушкой может быть так легко. В конце концов он решился, внутренне замерев от страха, ещё немного сдвинуть зонт на свою сторону. Хару снова пододвинулась; она теперь прижималась щекой к его руке, чуть выше локтя, и Леви даже через плотную ткань пиджака чувствовал её тепло.
Может, французы и напортачили с выпивкой, багетом, и кучей других вещей; но кое-что они точно сделали безупречно.
Изобрели складной зонтик.
И уже за одно это Леви готов был простить лягушатникам что угодно.
Даже Франа.
* A Cab - Angel with a Shotgun
-
-
04.09.2013 в 21:41французкая тема понра очень) и внезапно такой интересный Леви...
-
-
06.09.2013 в 10:04